Гончий пес рока

1
Флаги... я вижу флаги - они занимают все мое зрение.. Синие флаги и зеленые лезвия на них.. Точеные фигуры бойцов, благо во имя крови... Но миг прошел, вновь сознание погрузило свои стальные когти в плоть мечты. И флаги пропали, как луна. Луна в проруби, морозная ночь. Хрустит под ногами, воздух плавит легкие.. Проку нет от жизни, не нужна мне она. Но только назойливо бьет мысль по крыльям, швыряет на камень. И снова один я, один среди толпы подобных мне, не похожих ничуть. Остановите мысль, она убивает меня, она рвет на куски... Взорвите лучше, оставьте право не быть ... Растопчите всего, простите но мне, что не среди вас. Не могу больше жить, не могу терпеть похожих. Не нужно думать, не надо это такому.. Хочу обратно, ведь постиг уже смысл флагов. Воины ждут, не могут не ждать. Меч сверкает, он мой. Пройду все, сожгу на пути. Замок в лесу, река в лоне горы. Но что тут, тут боль. Кровь мысли гноит. О......

Вихрь безумной силы прошелся по голове Алана в День Полной Луны. В такие дни все жители Харатона жили особой жизнью. Все, что породило Солнце, утрачивало значение. Распадались старые связи, новая сила рождалась в мужчинах и женщинах. Многие уходили в леса, на север, чтобы вернутся через месяц, голодными и совершенно изможденными. Шаман уводил их в пещеру и давал настойки неведомых трав. Проходила болезнь, отступал туман из разума. Но не все возвращались, пропадали совсем на далеком севере. Там в лунные ночи поднимался в черном небе блистающий шпиль. Знающие люди опускали глаза, проходили мимо, опасаясь взглянуть в глаза наваждению. Те, кто не ведал, открывали глаза навстречу наваждению и погибали. Потому что, башня тянула к себе и сулила надежды.

Алан беседовал с отцом Харатона об этом. И старец поразил его внезапной вспышкой гнева. Отец схватил Алана за плечи и встряхнул так, что зубы юноши щелкнули.
- Никогда! И не думай о Башне. Она погубит каждого из нас, всех тех, кто смотрит на луну по ночам.
Старик развернулся и зашагал в свои покои. А душа Алана зудела от нетерпения и любопытства. Пытливый ум требовал разгадки. И он обратился к свиткам. Они велись со времен самого Харата, сына богини. В них было все, что древние писцы считали нужным оставить потомкам. Битвы и походы, предания о жестоких духах Первой Ладони. Повесть о Роме и Уле, настоящей любви. Песнь Харата о Лагуре. И не слова о Башне. Лишь обрывки намеков и мерцание символов. Писцы до жути боялись Башни, - решил Алан, но продолжал искать. И вот в этот день видение посетило его...
..Алан чуть не упал, когда этот голос завопил в голове. Он был таким странным, пугающим ... И отчаяние человека, который рвался из своего мира к флагам. Алан не понимал много из этого пестрого фонтана слов, но голос хотел крови... И быть может, это кровь его соплеменников. В ту ночь Алан не связал видение с Башней, ее роль прояснилась позже...

2
Он опять кричал всю ночь. Крик разрывал внутренности, не находя себе выхода. Приходили врачи и вновь серебристые пальцы вызывали сон. Но Егор обманывал их, притворясь, что повинуется зелью. Он не был ненормальным, как врачи и все, кто жил за Стеной. Все эти люди закрывали свой разум, как дети прячут глаза от страха. Имеющих глаза надежно прятали, чтобы не смущать свой покой. Чтобы не слышать о червях, которые приходили по ночам и высасывали силу из спящих людей. Чтобы однажды не раскрыть глаза и не увидеть на лице омерзительную тварь, которая располнела от вашей крови и сыто чавкает. А Егор знал способ - кричать со всей силы, пока черви не уползут в свои пыльные норы.
Но истерзанные связки давно уже не издавали ничего, кроме сипящего шепота. Тогда Егор научил кричать разум. В океане беспокойных мыслей теперь не было прежней сумятицы - все заполнил бесконечный крик. Каждая клетка мозга работала над ними. Черви отступали, но недалеко. И до самого утра пялили из углов свои злобные зеленые глазки.
Но борьба с червями не занимала всего времени. Егор мечтал об ином мире. Он звал его, поворачиваясь самыми заманчивыми гранями. И в пасмурные дни Егор видел свет, порой затмевающий солнечный. Белый столб рождался над иззубренной линией леса и вздымался в облака. Егор падал на колени и разговаривал с ним, молился и клялся в вечной верности. Столб рисовал человеку дивные картины, которые лелеяли измученное сердце параноика. Но требовалась плата - ужасная, кровавая - четыре жизни, по одной на каждую сторону света. Егор смутно осознавал всю чудовищность требования, но желание уйти от слепых людей подавляло все ...
...Ночью черви исчезли и больше не появлялись. Егор понял - это знак. Действовать надо было быстро и решительно, пока Столб не передумал. Егор помнил слова отца, когда он капризничал - LЕсли не хочешь ты, то я найду себе другого мальчика¦. Маленький Егор заливался слезами и умолял не уходить, не бросать его. Отец хохотал и брал его на руки, а мать стояла неподалеку и пыталась улыбаться. Она всегда улыбалась, когда хотела скрыть ложь. Отец часто учил ее - бил на глазах Егора. Омерзение насилия глубоко вошло в детскую душу, коснувшись всего существа ребенка. Но черви появились позже. В день, когда умерла его мать, отец сильно напился, и когда разошлись немногочисленные гости, Егор остался один с отцом.
- Маааамма усссла. Черррвии забрали маму - вдруг заорал отец и поднял кулак ...
... В больницу Егора привезли только через неделю. Соседи взломали дверь и увидели нечто ужасное. Глава семьи висел под потолком с вывалившимся языком, а семилетний сын лежал в углу без сознания. Корка крови покрывала его изуродованную голову, мозг словно дышал сквозь уродливые раны в черепе. Его сочли мертвым, но это было не так. Мальчик выжил, но его разум навсегда повредился. Белые черви отныне следовали за ним по пятам...
...Ночью Егор убил санитара и размозжил череп умирающего. Вынул мозг и раздавил окровавленную массу в руках. Кровь стала светом, ночь поблекла на миг и Егор шагнул сквозь стену. Камень податливо расступился перед ним, избранным.
Столб нестерпимо сиял в угольном небе и звал Егора завершить начатое. Земля сотрясалась, облака падали на Землю, звезды тревожно суетились и носились вокруг Стержня Всего Сущего. Егор плыл над песчаной дорожкой больницы, внимая ласковой песне Столба. Он начал - и он закончит...

3
Смеркалось. Алан изучал свитки и с каждой новой буквой приближался к истине. Башня пробуждалась и раньше, и всякий раз забирала с собой жизни людей. В старых записях, которые сами были копиями с древних легенд, говорилось о сияющей скале в Восточных Лесах. В то время Империя была могущественной и процветающей, несущей смерть всем малым народам. Теперь люди ушли на юг и забыли о Империи, остатки который сгнили в камнях Предгорья. Но Башня осталась, каждые сто или двести лет пробуждаясь к жизни. Люди шли к ней как к духам и погибали от неведомых Алану причин. Те, кто возвращались, навсегда теряли желание жить.
- Алан, время книг прошло ! - тяжелые мысли прервал голос из низкого решетчатого окна. Он поднял голову и улыбнулся.
- Для одной девушки оно еще не наступило, - сказал он, разглядывая Эвину, удивленно осматривающую библиотеку. Закатное солнце вспыхнуло в ее волосах и Алан вдруг болезненно осознал, как она красива.
- Свечку принести ? - спросила Эвина.
- Три штуки и бутылку вина, если можно - Алан продолжал это милый шутливый поединок.
- Тебя назначили страшим писцом ? Будешь теперь как Санни-Крыса
? - Эвина уже могла сдерживать смех, журчащий как вода на солнечном плесе.
- Говорили, что его жена замурована в этих стенах. Я слышал, как скрипят ее кости - задумчиво произнес Алан.
- Это уже не смешно, Алан.
- Да ! Она подохла без воздуха ! Сгнила как рыба в подвале. И ты, ведьма сейчас умрешь ... ДОБЕРУСЬ ДО ТЕБЯ !!! ВЕДЬМА !!!
Алан заорал так громко, как ревет раненый зверь. Эвина тихо вскрикнула и побежала по булыжной мостовой. А Алан выскочил из библиотеки и шатаясь побрел прочь из города. Туда, где с новой силой загорелась Башня. Теперь она сияла, как сверхновая звезда.

4
Той же ночью Егор убивал снова. В его руках был нож, подарок Столба. Тяжелая рукоять напоминала змею, из разинутой пасти которой торчало остро заточенное лезвие. Нож был острее скальпеля и тускло мерцал в лунном цвете.
Двое парней и девушка разбили палатку у лесного ручья и свет их костра причудливо метался по верхушкам деревьев. Девчушка сидела на коленях и слушала длинноволосого хиппи, который лениво перебирал струны гитары. Другой, худой и сутулый, дремал на туристическом коврике. Егор выполз из кустов и бросился на девушку так стремительно, что остальные не успели даже шевельнутся. Он схватил жертву за волосу и глубоко всадил нож в ее горло. Сутулый схватил головешку и саданул Егора по уху, но он даже не дернулся. И когда Егор обернулся, девушка уже умирала. Ее кровь стекала по рукам сумасшедшего, причудливо извивалась между пальцами и капала в огонь.. Длинноволосый вдруг отчаянно завизжал и понесся, сшибая сухостой. Но другой парень напал снова и сшиб Егора с ног. Они покатились по земле, вышибая ногами угольки костра. Едкий дым начал расползаться по поляне. Но вот парень глухо вскрикнул и изогнулся в немыслимой дуге. Егор стряхнул его с себя и вынул нож и распоротого тела. Земля глухо задрожала и глаза Егора вдруг сузились, как клинки. Он смотрел на лес глазами рыси, сквозь тонкие прорези вертикальных зрачков. Клейкий запах страха ударил в его ноздри. Теперь Егор знал, где искать третьего.

5
Эвина со страхом рассматривала стол заваленный свитками, еле сдерживая, однако, жгучее любопытство. Ее внимание привлек лист бумаги, на котором аккуратным почерком Алана было выведено несколько строк.
L...не дух и не человек. Это механизм, подобный мельнице или прессу. Свитки Экениа не сохранились, но в них были доказательства. Человек входил в башню и победил. Она была создана людьми и на пользу людям, но потом Первые оставили свое творение. И она обезумела, как пес оставленный хозяином. Башня вредна, необходимо уничтожить зло ...¦
Жители Харатона устали искать пропавших. Каждую ночь уходили люди, чтобы пропасть навсегда. И потому лишь один человек отправился искать Алана - только Эвина бросила вызов неизбежному.
На второй день скитаний по степи она наконец поняла, что безнадежно заблудилась. На севере маячил подернутый седой дымкой лес, а все остальное пространство было безраздельно захвачено океаном трав. Степь колыхалась на ветру и ее непрерывный ропот сводил с ума. Лошадь Эвины совсем выбилась из сил и плелась, убыстряя шаг только по ударами плети. А Башня исчезла, словно издеваясь на бедной девушкой. А может она испугалась ? Кто знает, кто подскажет ...
А по ночам приходил страх. Удушливый и завораживающий, он украдкой присаживался у огня и начинал нашептывать свои темные сказки. То вскрикнет голос ночной птицы в самом глухом уголке леса, то растворится в гуле ветра и плачем изранит душу. Он жил в хаосе звуков, что так похожи на тишину, настолько они назойливый и постоянны. Желтые огни вспыхивали на горизонте, тревожные зарницы озаряли край неба, еще не остывший от закатного тепла. Эвина куталась в походную накидку и иногда тихо плакала от холода и отчаяния. Как мала и слаба она была против той грозной, неумолимой силы, что забрала любимого.
Но самым жутким было сердце ночи - время когда умирали все звуки и плотная тьма окутывала все вокруг. Степь мерцала призрачным белым светом и казалось, что черные всадники стремительно проносятся по ней, вздымая траву колдовскими копытами. Луна летела в прорехах облаков, как загнанная птица . И даже пасмурное утро не приносило облегчения. Солнце так и показывалось целый день, только к вечеру разливалось кровавой раной на западе, где молча ютились скалистые горы.

6
Сергей бежал по ночному шоссе, теряя сознание от ужаса и быстрого бега. Наконец он рухнул в придорожную грязь и долго, судорожно выблевывал кускам воздух из израненных легких. Внезапно чувство покоя и безопасности расплылось по его венам. Все, никуда он больше не побежит. Убийца отстал, утолив жажду крови или пошел искать новых жертв. В любом случае Сергея это уже не касалось. Он ляжет тут у дороги, будет пить ночную прохладу. Чистую, как во времена детства. А зверь шел по следу. Багровые очертания деревьев расступались по напором его гибкого тела. И везде угадывался запах обезумевшей жертвы, сладкий как кровь. Брызги запаха раздражали ноздри зверя, подгоняли словно жгучий удар хлыста. Наконец лес расступился и широкая дорога замерцала в лунном свете. Жертва была совсем близко и вроде совсем не двигалась. Зверь застыл на миг, тревожно заглатывая ветер. Но нет - охота продолжается, пусть и закончится она так быстро. Жажда убивать стоила потраченного впустую азарта. И кроме того был Столб - приказывающий и требующий крови. Немедленно.
Когда крик Сергея потонул в потоке лимфы и крови, зверь дико завыл от боли и зуда в израненных лапах. Они стали вытягиваться и скоро стали кожистыми крыльями. Крылатая тварь рассекла звездное небо пополам. Путь зверя заканчивался....

7
У Башни/Столба стояли двое. Их разделяла тонкая пленка времени пространства - граница двух миров. Оба этих мира находились на Земле, но Башня жила лишь в одном из них. В другом она погибла тысячи лет назад. Но люди научились пронзать время, создавая Колонии. И Башня смогла соединить две из них, причем его мир еще не был создан во время Егора -наше время. Тысячи лет безупречное творение древнего разума обретало способность мыслить, высасывая его из людей. Люди пытались погубить ее, но никогда не добивались успеха. Девятьсот лет назад человек из будущего сумел пройти дальше других и заставил замолчать Башню надолго. Он она убила его и нашла силы восстановить утраченную власть над людьми. Но одно мучило Башню - кто создал ей и зачем ? Нужно было создать великолепное существо с гениальным умом и повадками зверя. Оно должно было отправится в путь по мирам, на поиски Создателей. Они ответят на все вопросы, а затем умрут. Башня страдала от неподвижности и теперь употребила всю мощь на создание оборотня. ..
Алан сделал шаг к Башне и тут реальность расплылась перед ним. Мутные волны расступились и ужасающая тварь бросилась на него. Все случилось быстро.

8
В тот же миг Башня засияла нестерпимым рубиновым светом. Вся степь озарилась красным и в этот миг казалась залитой кровью. Из двух созданий двух миров рождался Гончий Пес - рождался чтобы отомстить.
Он разорвал ткань мироздания и бросился на поиски. Запах Создателей заполнил его мозг, заострил инстинкты. Башня вела его, нещадно расходуя веками скопленную энергию. Мимо неслись галактики и кварки, космическая пыль забивалась в ноздри. Потоки солнечного ветра питали кожу Пса и он несся дальше, пробивая телом звезды, ныряя в черные дыры. Гончий Пес искал, искал Создателей. Его раздвоенное сознание металось внутри совершенного тела и лавины чужих мысли обрушивались друг на друга. Зверь и человек бились за свою свободу, превращая бег Пса в мучительную пытку. Но продолжал погоню.

9
Башня теперь была близко, ближе чем она думала. Над ней в фиолетовом небе зияла рваная дыра из которой лился хаос. Вокруг Башни скопилось множество людей. Они молча стояли, образуя концентрические круги. Эвина шла сквозь строй тел, но никто так и не пошевельнулось. Все смотрели на Башню, и она отражалась в их пустых глазах. Те кто стояли близко уже начинали тлеть и оседать на землю. Кучи белых костей окружали этот чудовищный алтарь. В толпе стояли ее соседи, друзья, просто хорошие люди. Желтоватый туман поднимался к тучам и растворялся в дыре. Башня вершила свой ритуал, пожирая человеческие души. Воздух вокруг разрывался от переполняющей его энергии.
..Эвина давила в себе желание встать среди всех этих людей и просто смотреть на Башню. Быть одной из избранных, не думать совсем. Слишком поздно - теперь Башня возьмет к себе всех. Никто не спасется.. Из отверстия донесся торжествующий рык зверя. Все люди подняли глаза к дыре и прислушались. Пес достиг цели !

10
Яркое, неправдоподобно чистое небо лучилось теплым светом. Искрилось и блистало в морских волнах солнце. Остров Лааан встречал рассвет гортанным пением белоснежным птиц с прозрачными крыльями. Каждая частица воздуха излучала мудрость и спокойствие. И центром величия острова была Башня. Сотканная из шелковых нитей и льда, она жила, как немыслимой силы зверь, как великий из мудрых. И когда Пес разорвал кожу реальности, обитатели острова даже не шелохнулись. Они думали, думали об устройстве мира, о других срочных делах, которые требовали немедленного вмешательства в этот миллиард лет. И что им бездомная собака, когда есть Башня ? Торжествующий крик бешеной шавки обернулся стоном боли. Миг и от нее не осталось даже следа.
Только два камня - зеленый и красный , остались лежать в утренней росе. Паук в рваной тоге с умным лошадиным лицом поднял их своим щупальцем и внимательно осмотрел. Зеленый камень он заботливо спрятал за веко, а красный вышвырнул в море. Рыба-стрекоза выпрыгнула из мерцающей воды и проглотила камень на лету. Опустившись на дно, рыба поместила диковинную безделушку на коралловый алтарь. Приполз рак-жрец сжал рубин в клешнях. Из камня полилась кровь и черный сок, поплыла по течению дальше, в глубины мироздания. Жрец ослабил хватку и прозрачный хрустальный шар упал на голубой песок. Земля жадно проглотила его.

11
Башня погасла стремительно, навалилась темнота. Люди испуганно завопили и бросились врассыпную, очнувшись среди зловонных мертвецов и белых костей. Эвина сидела за деревом и дрожала, в ожидании того, что толпа затопчет ее. К утру все люди покинули Башню и тогда Эвина осмелилась выйти из укрытия. Башня умирала, старея и разрушаясь прямо на глазах. Ее осколки падали с неба и таяли, не достигнув земли. Деревья росли прямо в ее теле и трава хоронила мертвых. И когда Эвина уже собиралась повернуть прочь, зеленая звезда с грохотом рухнула с серого неба. На миг зеленых заполнил собой все, но только на миг. Алан стоял на том месте, где Башня творила свой неправедный суд. Эвина потеряла сознания от нахлынувшей радости, от той усталости, что стала такой тяжелой только сейчас. Только сейчас - насколько она была сильной !

12
Егор очнулся в больнице. Но отныне черви больше не посещали его. Башня тоже ушла из сознания Егора. Врачи и медсестры искренне удивлялись перемене в поведении больного. Теперь он только тихо молился в углу, лишь изредка прерываясь на короткий сон. В глазах Егора появилось тихое блаженство, а когда ему попадалась бумага и уголь, он рисовал. Пауков с лошадиными головами, раков и стрекоз. Людей в белых одеждах и комету с длинным ветвистым хвостом. Но чаще всего это была Башня. Перечеркнутая жирной чертой.

Романов Виктор. Февраль 2000.